Жил кораблик - веселый и стройный. Над волнами, как сокол парил. Сам себя, говорят, он построил, Сам себя, говорят, смастерил. Сам смолою себя пропитал, Сам оделся и в дуб, и в металл, Сам повел себя в рейс, Сам свой лоцман, Сам свой боцман, Сам свой капитан! Шел кораблик, шумел парусами, Не боялся нигде ничего, И вулканы седыми бровями Поводили при виде его. Шел кораблик по летним морям, Корчил рожи последним царям, Все ли страны в цвету, Все ль на месте, - Все записывал, все проверял... Раз пятнадцать, раз двадцать за сутки С ним встречались другие суда: Постоят, посудачат минутку - И опять побегут - кто куда... Шел кораблик, о чем-то мечтал, Все, что видел, на мачты мотал, Делал выводы - сам! Сам свой лоцман, Сам свой боцман, Сам свой Капитан!
Новелла МАТВЕЕВА, 1961
Мой караван шагал через пустыню,
Мой караван шагал через пустыню,
Первый верблюд о чем-то с грустью думал,
И остальные вторили ему.
И головами так они качали,
Словно о чем-то знали, но молчали,
Словно о чем-то знали, но не знали,
Как рассказать,
когда,
зачем,
кому...
Змеи шуршали
Среди песка и зноя...
Что это там?
Что это там
Такое?
Белый корабль,
Снастей переплетенье,
Яркий флажок, кильватер голубой...
Из-под руки смотрю туда, моргая:
Зто она!
Опять -
Фата-моргана!
Это ее цветные сновиденья,
Это ее театр передвижной!
Путь мой далек,
На всем лежит истома.
Я загрустил: не шлют письма из дома...
"Плюй ты на все! Учись, брат, у верблюда!"
Скажет товарищ, хлопнув по плечу.
Я же в сердцах пошлю его к верблюду,
Я же - в сердцах - пошлю его к верблюду:
И у тебя учиться, мол, не буду,
И у верблюда - тоже не хочу.
Друг отошел и, чтобы скрыть обиду,
Книгу достал потрепанную с виду,
С грязным обрезом, в пестром переплете, -
Книгу о том, что горе - не беда...
...Право, уйду! Наймусь
К фата-моргане:
Стану шутом в волшебном балагане,
И никогда меня вы не найдете:
Ведь от колес волшебных нет следа.
Но караван все шел через пустыню,
Шел потому, что горе - не беда.
1962
Новелла МАТВЕЕВА, 1962
Выложено на сайт в 1998 году